Американский аналитик: В России телевидение оказалось не таким однобоким, как в США

Многие из 700 приглашенных журналистов были иностранными корреспондентами. Можно утверждать, что речь адресована и миру, в частности США.

Заключительная треть выступления, посвященная обороне, в которой впервые представлены беспрецедентные наступательные ядерные вооружения, представляла собой заявку России на полный стратегический паритет с США. Этой речью был заявлен отказ России от выхода из статуса супердержавы – результата распада СССР. Некоторые российские комментаторы в порыве национальной гордости заявили о том, что мощь Советского Союза сейчас восстановлена, а ошибки 90-х исправлены.

“ Послание обозначило не начало новой гонки вооружений, а ее завершение при полной победе России и поражении США ”

Эта речь Путина была, возможно, более важной, чем на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2007 года, когда он подробно изложил поводы для недовольства установленным в 90-х глобальным господством США и полным игнорированием или отрицанием национальных интересов России. В отношениях с Соединенными Штатами та речь стала поворотным пунктом, который привел нас к сегодняшней глубокой конфронтации. Послание-2018 обозначило не начало новой гонки вооружений, а ее завершение при полной победе России и поражении США.

Выступление Путина было событием, произведшим «шок и трепет»*. Представленные системы названы неуязвимыми для всех существующих или перспективных систем ПРО/ПВО. США после их одностороннего выхода из Договора по ПРО и взятия курса на слом стратегического паритета инвестировали в эти системы громадные средства.

Начиная с 2002 года политика США была направлена на то, чтобы обрести возможность нанести первый удар, выбивающий большую часть российских МБР, а затем сделать бесполезными остатки ракетно-ядерных сил России, которые можно сбивать в полете. Новые российские высокоманевренные и сверхскоростные (Мах 10 и Мах 20) ракеты и подводные беспилотные ядерные устройства превратили в иллюзию любой сценарий, не принимающий в расчет то, что вслед за американской атакой по России по самим США будет нанесен уничтожающий их удар. Попутно отметим, что новые системы делают бессмысленными все корабли ВМС США, включая АУГ, превращая их в «сидячих уток».

Реакция американской и в целом западной прессы на послание Путина варьировалась.

Газета Financial Times изо всех сил старалась сохранить нейтральный тон репортажа, а в середине материала даже отвела по абзацу для высказываний влиятельных политиков, посвященных в отношения с Западом, – Константина Косачева и Алексея Пушкова.

Однако и репортерам, и редакторам не хватило глубины мышления. Они оказались не в состоянии осознать то, что делает Кремль. С одной стороны, заявления Путина о российских «неуязвимых» ядерных вооружениях ужимаются до «утверждений», что предполагает определенный скептицизм. А с другой – они отмечают, что последствием этих «утверждений» станет «разжигание озабоченности и новой гонки вооружений с США». Им и в голову не идет, что эта гонка окончена.

Washington Post довольно оперативно разместила пространный материал в своей онлайн-версии. Необычно крупная часть состояла из цитат из речи Путина. Редакционный заголовок ясно излагает позицию издания: «Путин утверждает, что Россия разрабатывает ядерные вооружения, способные уклоняться от ПРО». Я сделал бы ударение на словах «утверждает» и «разрабатывает». И репортер, и руководство газеты, кажется, не поняли главного – того, что одна из этих систем уже стоит на вооружении Южного военного округа России, а другие поступают в серийное производство.

New York Times традиционно медлила с материалами об имевшем место событии, которое захватило и личный состав, и руководство совершенно врасплох. А через несколько часов газета разместила одну за другой две статьи, посвященные оборонному разделу послания Владимира Путина. В обеих, но в большей степени в той, соавторами которой были репортеры Нил Макфаркухар и Дэвид Зэнгер, ударение сделано на слове «блеф».

Авторы беспечно исходят из того, что Путин просто выступает с предвыборной речью, цель которой – возбудить «патриотические страсти русских» и таким образом закрепить свою победу на выборах. Пишущие утешают себя тем, что «обман лежит в основе нынешней Военной доктрины России». Поэтому «возникают вопросы относительно того, существуют ли эти вооружения вообще».

“ Новые российские системы делают бессмысленными все корабли ВМС США, включая АУГ, превращая их в «сидячих уток» ”

Эти спекуляции, особенно в New York Times, говорят нам об одном – наши СМИ намеренно игнорируют некоторые простые факты, связанные с Владимиром Путиным. Первый: он всегда делал то, что говорил. Второй: по своей природе он очень осторожен и методичен. Слова «осторожно» и «тщательно» – постоянные элементы его словарного запаса. В этом смысле понятие «блеф» – в вопросе, который поставил бы под угрозу национальную безопасность России и, возможно, стоил бы жизни десяткам миллионов россиян, если бы на него ответили, – является полной чепухой.

Хотел бы я верить: объединенный комитет начальников штабов в Вашингтоне не будет столь легкомысленным и поверхностным при вынесении суждений о том, что они услышали от господина Путина. И если они поведут себя именно так, то порекомендуют своему президенту срочно вступить в переговоры с русскими по широкому кругу вопросов контроля вооружений. А еще они вернутся к личному составу своих штабов, чтобы те полностью пересмотрели свои рекомендации по отношению к военной технике и вооружениям, которые США будут финансировать в 2019-м и позднее. Наш нынешний бюджет, включая тот триллион или около того, который отряжен на модернизацию ядерных боеголовок и наращивание производства вооружений пониженной мощности, просто бессмысленная трата денег налогоплательщиков.

Однако еще более важным выводом из послания Владимира Путина является то, что последние 14 лет или дольше американская разведка спала за рулем. Для страны государственным скандалом является потерпеть поражение в гонке вооружений, не подозревая даже, что эта гонка имеет место. Покатятся чьи-то головы, и процесс этот должен начаться с соответствующих слушаний на Капитолийском холме. Среди первых свидетелей, которые дадут показания, должны оказаться бывший вице-президент Дик Чейни и экс-министр обороны Дональд Рамсфелд.

Произошедшее гораздо хуже, чем «отставание по ракетам»** конца 50-х. То заявление, имевшее целью активизировать кампанию по восстановлению американской политической культуры после дремотных лет самоуспокоенности Эйзенхауэра в вопросах безопасности, привело в Белый дом Джона Кеннеди.

Более того, демонстрация российских вооружений, которые меняют глобальный баланс сил, была лишь одним звеном в цепи удивительных достижений России за последние четыре года, которые полностью захватили врасплох руководство США. До сих пор это объяснялось пресловутой непредсказуемостью Владимира Путина, при том даже, что абсолютно ничего из того, что он делал, не мог бы не предвидеть тот, кто тщательно за ним наблюдает.

Одним из таких ярких примеров было занятие Крыма русскими в феврале-марте 2014 года без единого выстрела и без жертв, хотя двадцати тысячам российских военнослужащих, базировавшихся в Севастополе, противостояло такое же количество украинских военных, дислоцировавшихся на полуострове.

Затем Пентагон был пойман со спущенными штанами в сентябре 2015 года, когда Путин объявил об отправке российских боевых самолетов в Сирию для кампании против ИГ (запрещенного в РФ. – С. Д. ) и с целью поддержки Асада.

На том же ТВД русские вновь «удивили» американцев, учредив совместно с Ираком и Ираном военно-разведывательный центр в Багдаде. Они опять «поразили» НАТО, когда для бомбардировок террористов в Сирии стали летать в воздушном пространстве Ирана и Ирака после того, как им отказали в праве на пролет над Балканами.

Смысл моих высказываний сводится к тому, что путаница в понимании заявления Путина относительно новых оборонных возможностей России является системным провалом в деятельности американской разведки. Интересно, чем занимаются боссы разведок, когда они не ведут следствие в отношении Трампа?

Ответ наверняка не найти в одном или двух компонентах. И это не тот провал, который образовался совсем недавно. После 90-х, когда Россия лежала на лопатках, во всем внешнеполитическом истеблишменте США царила ослепляющая самоуспокоенность по отношению к России как к «несостоявшемуся государству». Никто просто и представить себе не мог, что Кремль поднимется до того, чтобы бросить вызов своими действиями в Крыму, в Сирии или разработкой самых передовых высокотехнологичных видов вооружений.

И это не только слепота ко всему русскому. Это фундаментальный провал в осознании того, что мощь другого государства зависит не только от ВВП и демографических тенденций, но также и от твердости характера, патриотического настроя и умственных качеств тысяч исследователей, инженеров и персонала производств.

Концептуальная нищета поразила некоторых из самых блестящих realpolitik – представителей нашего научного сообщества, которые по определению должны были бы видеть мир таким, какой он есть, а не таким, каким они хотят, чтобы он был.

Все эти годы страна летала вслепую, занимая нелепые и невыносимые позиции, чтобы устрашать и запугивать весь мир, так, словно мы обладаем всем спектром господства и словно России вовсе не существовало.

Справка «ВПК»

Автор (Gilbert Doctorow) – доктор наук (специализация – история России, Колумбийский университет, 1975), независимый политический аналитик, проживающий в Брюсселе. Международный наблюдатель на президентских выборах в России 18 марта 2018 года.

Публикуется с разрешения издателя (http://www.informationclearinghouse.info/48896.htm).

*Скорее всего аллюзия на военной доктрине, разработанной в США в 1996 году и впоследствии примененной в Ираке

**Заявление о том, что США отстают от СССР в производстве ядерных ракет, было сделано Джоном Кеннеди в 1960-м во время предвыборной кампании. Оно оказало воздействие на конгресс и общественное мнение и привело к массированному развертыванию баллистических ракет наземного базирования

Gilbert Doctorow

During the last couple of days we’ve been learning a few things about one Gilbert Doctorow , who, together with fellow Putin apologist Stephen F. Cohen , and with the backing of Cohen’s wife, Katrina vanden Heuvel , and her deep-pockets family, has founded something called the American Committee for East-West Accord (ACEWA). Perusing a few of Doctorow’s recent commentaries, we’ve recognized the truth of Cathy Young’s statement, in an illuminating Daily Beast piece about the ACEWA, that Doctorow is even “ more pro-Kremlin” than Cohen.

Maria Gaidar

Here’s one last tidbit from Doctorow’s oleaginous oeuvre . This summer, writing in Russia Insider, he trashed Putin’s liberal opposition; as in much of his work, sneering was his principal rhetorical device. He ridiculed Maria Gaidar, whose father was a pro-free market prime minister under Yeltsin, for relocating to Ukraine to work for Putin opponent Mikhel Saakashvili, and for exchanging her Russian passport for a Ukrainian one. Likewise, he jeered at Ksenia Sobchak, daughter of a popular, pro-liberty St. Petersburg mayor, for taking a job with an anti-Putin TV channel. Throwing around words like “neo-fascist,” Doctorow charged that when these and other high-profile Russians accept employment from critics of Putin – or, quite simply, just move abroad, presumably to escape his thuggery – their motive isn’t a love of freedom but “just money.”

Andrei Kozyrev

Doctorow concluded his piece by slamming opposition leader and former foreign minister Andrei Kozyrev, who in recent op-eds for the New York Times and Washington Post had dared to criticize Putin’s human-rights violations and to broach the subject of regime change at the Kremlin. Accusing Kozyrev of “courting sedition” and “giving comfort to the enemy,” Doctorow warned in the strongest terms against regime change (“Most of the obvious candidates to succeed to the presidency are far less experienced, far less prudent than the incumbent”) and, without addressing Kozyrev’s actual charges about human rights, suggested he was obviously not “someone genuinely wishes his native country well.”

Doctorow’s columns on Russia, then, are easily summed up, and Young has already done the job: as she puts it , he “serves up a steady diet of frank Kremlin apologism and vitriolic attacks on Putin foes,” all the while suggesting that any Russian who has anything negative whatsoever to say about the president is an out-and-out traitor. “Opposition treachery,” Young writes, “is a Doctorow leitmotif.”

Katrina vanden Heuvel and Stephen F. Cohen

Interviewing Cohen, Young asked him about what she called Doctorow’s “crude dissident-bashing.” Cohen seemed to try to distance himself from it, averring that he and his fellow ACEWA board members “probably disagree as much as we agree about specific issues.” But if Cohen really has significant disagreements with Doctorow, why put him on the board? Why list him as a co-founder? He’s no ex-Senator or ex-Ambassador; nor does he seem to be a moneybags like William vanden Heuvel. What, other than his noxious views, does Doctorow bring to the table?

No: plainly Cohen and his wife want to have an extremist like Doctorow on board. It makes sense: he can mount even more fervently pro-Putin arguments than they themselves dare to put their names to, all the while doing Cohen the service of making him look like a reasonable moderate by comparison.

Just a reminder that Cohen and vanden Heuvel are, to all intents and purposes, the Boris and Natasha of the American left

It’s a neat deal: Doctorow’s arguments get out there – perhaps even in the pages of the Nation – and they attain a certain legitimacy thanks to his association with ACEWA, even though, at the same time, Cohen and vanden Heuvel are fully free to claim (if strongly or unpleasantly challenged by, say, his colleagues at NYU, or her friends on Capitol Hill and on Manhattan’s limousine left) that Doctorow’s opinions aren’t necessarily their own.

In short, a sneaky stratagem, eminently worthy of this wily pack of pro-Putin propagandists.

Yesterday we were introduced to the American Committee for East-West Accord (ACEWA), which is yet another brainchild of NYU Kremlinologist Stephen F. Cohen and his heiress wife Katrina vanden Heuvel , and which is obviously meant to be a vehicle for spreading pro-Putin propaganda far and wide. We also met Gilbert Doctorow, who, with Cohen, is listed as the group’s co-founder, and who, as it turns out, is even more fervent an apologist for Putin than Cohen.

Gilbert Doctorow

Since November, Doctorow has been writing regularly for a website called Russia Insider. His contributions, not to put too fine a point on it, read like Kremlin press releases. Last November, for example, he attributed the European Parliament’s overwhelming vote in favor of two resolutions condemning Russia to “a Cold War mentality that never faded since 1989.”

A week later, Doctorow blamed anti-Putin attitudes among left-wing U.S. peace activists on “years of denigration and information warfare coming from Washington,” including “propaganda about an authoritarian regime that allegedly jails dissent, about homophobia and about conservative family values of Russia’s silent majority, not to mention about greedy, raw capitalism.” Doctorow argued that Putin has in fact promoted “peace and international cooperation, justice and indeed human rights,” and is the only head of government on the planet who’s “directly challeng American global hegemony.” For these reasons, he argued, Putin should be treated by sensible stateside peace-lovers not as a bad guy but as a hero.

Anne Applebaum

In January, Doctorow penned a column that was one long, drawn-out sneer. The topic: a book called Putin’s Kleptocracy: Who Owns Russia? by Karen Dawisha. He smeared Russia expert Anne Applebaum, author of the magisterial, Pulitzer Prize-winning Gulag: A History, as a “blowhard” for the crime of favorably reviewing Dawisha’s book in the Washington Post. And h e made a mocking reference to “the saintly Khodorkovsky” – meaning human-rights activist and former Amnesty International prisoner of conscience Mikhail Khodorkovsky, whom Putin robbed of billions of dollars and then tossed into prison on trumped-up charges. Doctorow lamented that once reliably left-wing American media, such as the New York Review of Books and PBS, have now “join the jackals” who engage in “Putin bashing.”

Moscow Victory Day Parade, 9 May 2015

And on and on it goes. In May, after attending the Moscow parade marking the 70 th anniversary of victory in World War II, Doctorow gushed exuberantly over what he described as Putin’s ascent to the very “heights of statesmanship”: by allowing ordinary citizens to march in the parade while holding up photographs of their relatives who’d died in the war, the Russian leader had driven home “the point that this is a day for every Russian family and not just a pompous show of military capability for the high and mighty to strut on the stage.”

Sochi Olympics opening ceremony, 7 February 2014

If at the Sochi Olympics, enthused Doctorow, Vlad had sent a message “that Russia has its own traditions of both popular and high culture but is open to the world and hospitable to all,” in Moscow, his people had pulled off the parade at “a supremely professional level” and shown “very great respect for the spectators, both those on the Square and the others watching it on their television as I did.”

Ugh. It’s the kind of cringeworthy bootlicking that’s rarely found outside of the propaganda organs of totalitarian states. And it raises certain questions. Such as: can this guy really be such a convinced disciple of Putin? Or is he on the payroll? Have Stephen F. Cohen of NYU and Princeton, Katrina vanden Heuvel of The Nation, her rich dad, Bill Bradley, and others in fact chosen to hitch their wagons to a paid Kremlin operative?

We don’t know the answers to these questions. But we can say one thing, for which we’ll provide more evidence tomorrow: when it comes to propagandizing for Putin, Doctorow churns it out as naturally as a slug leaves a slime trail.

Stephen F. Cohen

There’s no keeping up with the multitudinous mischievous machinations of veteran Kremlinologist Stephen F. Cohen. Russia’s thug-in-chief, Vladimir Putin, has no more high-profile apologist anywhere in the Western world than the 76-year-old NYU and Princeton prof. Every time we turn around, Cohen – almost invariably in league with his moneybags wife, Nation publisher/editor Katrina vanden Heuvel – has come up with some new stunt, some new angle, some new scam designed to pump up ol’ Vlad’s image in the West.

Cathy Young

In mid October, Cathy Young reported at the Daily Beast on one of Cohen’s latest capers. It appears that back in the Cold War days, Cohen helped found something called the American Committee on East-West Accord (ACEWA), one of those groups that, in the name of peace, “consistently urged U.S. trade, foreign policy and arms control concessions to the USSR.” Established in 1974, the ACEWA was shuttered in 1992, in the wake of the fall of the Iron Curtain.

Now Cohen, along with some allies, appears to be reviving the ACEWA – kind of. The name of the new organization, the American Committee for East-West Accord, is almost exactly identical to that of the old one – the only difference is that “on” has been replaced by “for.” (The change, Cohen explains, reflects his desire to be “more proactive.”) The group, whose stated objective is to promote “open, civilized, informed debate” on U.S.-Russian relations and ensure “a conclusive end to cold war and its attendant dangers,” had its formal launch in Washington, D.C., on November 4.

Bill Bradley

As Young notes, the whole thing “couldn’t sound more benign.” The seven-member board includes some soothing, solid establishment names: Bill Bradley, the former U.S. Senator from New Jersey; Jack Matlock, the former U.S. ambassador to the Soviet Union; and John Pepper, the former CEO of Procter & Gamble.

But Cohen is one of two official co-founders, and this is plainly his baby. The other co-founder is something of a wild card: he’s Gilbert Doctorow, whom Young describes as a “Brussels-based U.S. expatriate and self-styled ‘professional Russia-watcher.’” Vanden Heuvel, though not officially affiliated with the ACEWA, is a major player, promoting the venture in The Nation and “ mentioning the group’s activities to her contacts in Congress.” Also heavily involved is vanden Heuvel’s dad, former UN ambassador William J. vanden Heuvel: he’s on the group’s board, was identified as the group’s president in its incorporating papers, and has allowed the address of his philanthropy, the Melinda and William J. vanden Heuvel Foundation, to be listed as the ACEWA’s Manhattan address.

William and Melinda vanden Heuvel

To our surprise, Cohen, in a conversation with Young, actually tried to walk back some of his own more outrageously Putin-friendly statements – though not very effectively. He admitted that when discussing Putin’s invasion of Crimea on TV, he’d been “insufficiently critical of Russia’s contribution to the crisis,” but maintained that he’d taken a strong pro-Putin line as a “conscious strategy” intended to counter what he saw as the mainstream media’s excessively anti-Putin spin. “Russia’s side of the story was not being told, and I knew I was going to get grief for trying to tell it as I understood it,” Cohen insisted. He added that if he’d been insufficiently nuanced, it was, well, because his TV time is always so brief. In response to his claim, Young pointed out that Cohen has been just as uncritical of Putin in his articles for the Nation, where his wife gives him enough space to be as nuanced as nuanced can be.

Cohen’s efforts at backpedaling are, it must be said, rather entertaining. But the major accomplishment of Young’s article is to draw our attention to Doctorow, Cohen’s co-founder. Unlike Cohen, Doctorow has virtually no profile in the U.S. He maintains his own blog, writes for an obscure Russian news and opinion website, and last year contributed an article on Putin to the Nation . There’s pretty much only one reason he’s worth paying attention to – and that reason is that, as Young puts it, he’s even “ more pro-Kremlin” than Cohen.

How pro-Kremlin? We’ll get into that tomorrow.

Вопреки западным стереотипам о мощном давлении кремлёвской пропаганды на общественное мнение, в России много популярных политических ток-шоу, для которых характерны острота дискуссии и разнообразие оценок, пишет для Consortium News координатор «Американского комитета в поддержку согласия между Востоком и Западом» Гилберт Доктороу. Аналитик принял участие в одной из таких передач и убедился, что в этом аспекте российские программы отличаются от американских в лучшую сторону.

• РИА Новости

Несмотря на то, что в США о российских СМИ говорят не иначе как о «сплошной кремлёвской пропаганде», в России на самом деле выходит масса интересных ток-шоу, в которых демонстрируется огромное разнообразие точек зрения — гораздо более значительное, чем на американском телевидении. Об этом в своей статье для Consortium News пишет ответственный за Европу координатор НПО «Американский комитет в поддержку согласия между Востоком и Западом» Гилберт Доктороу. Изложение материала приводит .

Как отмечает эксперт, подобные шоу собирают перед телеэкранами миллионные аудитории. Среди них, например, передача ветерана российского ТВ Владимира Соловьёва, а также программа «Специальный корреспондент» с ведущим Евгением Поповым.

Доктороу в начале мая лично поучаствовал в программе Попова, и, по его собственным словам, то, что он испытал в качестве участника, «подтвердило его впечатления в качестве телезрителя»: российское телевидение действительно представляет собой, как он выразился, рынок идей, который отличает «уважение к плюрализму мнений».

Гостями российских ток-шоу становятся и , и иностранцы. В большинстве случаев на них представлены как люди, поддерживающие политику Кремля, так и оппозиционеры, пишет автор. Почти во всех выпусках можно увидеть по крайней мере одного американца, который выражает точку зрения Вашингтона. На политические программы также регулярно приглашают израильтян, дабы представить мнение Нетаньяху. Часто зовут поляков и украинцев, «выступления которых придают остроту любой дискуссии, касающейся майданных протестов и нынешнего киевского режима», поясняет он.

Единственной стороной, которая остаётся обделённой эфирным временем, по мнению Доктороу, является так называемая несистемная оппозиция, не сумевшая набрать нужное количество голосов избирателей и попасть в парламент. Тем не менее, с точки зрения аналитика, такое положение дел вполне объяснимо: власти вряд ли захотят показывать на государственных телеканалах политиков, «продвигающих весьма крамольные взгляды» и навещающих таких представителей американского истеблишмента, как, например, Джон Маккейн, выступающий в поддержку антироссийских .

Россияне — большие поклонники боёв без правил, и российские ток-шоу часто проводятся в формате свободной дискуссии, особенно когда среди их участников не присутствуют высокопоставленные политики, рассказывает аналитик. Он отмечает, что спорщики часто напоминают древнеримских гладиаторов, и их наиболее острые высказывания — как Доктороу смог убедиться лично, побывав на программе, — награждаются аплодисментами публики.

При этом ведущим удаётся поддерживать порядок в студии: по словам Доктороу, в ходе его участия в «Специальном корреспонденте» ему ни разу не пришлось перекрикивать кого-либо. А перед эфиром ему объяснили, что достаточно лишь показать, что он хочет взять слово, и ему сразу же дадут микрофон.

Как пишет автор, за время выпуска он трижды высказывал свои взгляды, участвуя в дискуссии. При этом он обращает внимание читателей на важный, с его точки зрения, факт: Евгений Попов отлично знал, что позиция американского гостя диаметрально противоположна его собственной (Попов утверждал, что состоявшийся несколькими днями ранее концерт российского оркестра в Пальмире был очень тепло воспринят мировым сообществом, тогда как Доктороу выражал уверенность, что это мероприятие не произвело сильного впечатления и реакция приглашённых иностранных журналистов была, скорее, негативной), — и тем не менее каждый раз давал ему договорить до конца, сдерживая эмоции остальных участников программы.

«Было бы здорово, если бы на самых популярных американских телепрограммах позволялись бы аналогичные — стихийные, но глубокие — споры о политике в отношении России и других стран», — резюмировал Доктороу.